Новости, ПУБЛИКАЦИИ, Экспертное мнение

Судебный прецедент как источник права Европейского Союза

ВАГГошин Владимир Анатольевич

Член Коллегии (Министр) по таможенному сотрудничеству    

119121, г. Москва, Смоленский бульвар, д.3/5, стр. 1

e-mail: info-goshin@yandex.ru

тел. (495) 669-24-00, доб.3023        

(опубликовано: Пробелы в российском законодательстве № 4. – с. 290-295. )

Аннотация: В статье исследуются теоретические положения, характеризующие судебный прецедент как источник права Европейского союза.  

Ключевые слова: Европейский союз, ЕС, Европейский Суд Правосудия, Суд Европейского Союза, судебный прецедент, источник права Европейского союза, таможенное регулирование.  

Наряду с нормами, содержащимися в источниках «позитивного» права, представленными главным образом учредительными соглашениями, актами, издаваемыми «общими» органами интеграционных объединений, важное место в правовом механизме создания и функционирования Европейского Союза имеют положения судебной практики, выработанные на основании указанных норм и содержащие толкование и своего рода обобщающий опыт и рекомендации их практического применения. В этой связи отметим, что источники прецедентного права занимают особое место в системе источников права ЕС. Указанную категорию источников права Европейского союза называют также case law, к которой относят решения судебных органов ЕС.[1] Нельзя не отметить, что судебные решения, помимо правоприменительной функции, играют важнейшую роль в толковании, детализации и выполнении пробелов учредительных договоров и актов вторичного права. Энтин А.М. справедливо обращает внимание, что ряд решений Европейского суда правосудия (далее – ЕСП, Суд ЕС, Суд) [нынешнее название – Суд Европейского Союза  – прим. автора] по вопросам таможенных правоотношений приобрели заметное значение в процессе закрепления наднационального характера европейского права. При этом довольно часто решения Суда в сфере Таможенного союза ложатся в основу последующих нормативных правовых актов ЕС.[2]

Жамкочьян С.С. указывает внимание на то, что ЕСП является едва ли не важнейшим институтом Европейских сообществ и, несомненно, весьма влиятельным источником формирования права ЕС. По его мнению, ЕСП выполняет две функции: во-первых, является главным правоохранительным органом Сообществ и в этом качестве охраняет устои интеграции; с другой стороны, Суд – основной институт, развивающий право Сообществ.[3] Согласно положениям учредительных договоров ЕС Суд правомочен: (1) рассматривать и разрешать дела, представленные на его рассмотрение страной – участницей ЕС, уполномоченным институтом ЕС, физическим или юридическим лицом; (2) по обращениям судов или трибуналов стран-участниц выносить предварительные постановления (preliminary rulings) относительно толкования положений права ЕС либо действительности актов, принимаемых институтами ЕС; (3) рассматривать и разрешать иные дела, отнесенные к его компетенции положениями учредительных договоров ЕС.[4]

Марченко М.Н., Дерябина Е.М. акцентируют внимание на том, что ЕСП, будучи главным судебным институтом Европейского Союза, принимает акты прецедентного характера, содержащие в себе общую норму или положение (принцип), которое должно учитываться всеми судебными органами Евросоюза при рассмотрении ими в той или иной степени связанных с решением Европейского суда дел.[5] Судебная практика, по мнению Скуратовской М.М., способствует единообразному толкованию и применению правовых норм, углубленному пониманию сложных юридических категорий. Поэтому итог правоприменительной деятельности – это прецедент, который занимает определенное место в системе источников права, учитывая авторитет самого органа правосудия, его место в структуре судебной власти и убедительность, аргументированность подготовленного документа.[6]

Исследуя теоретические положения о характере и особенностях судебного прецедента, как источнике права ЕС, нельзя не прийти к выводу, что рассматриваемое правовое явление в научной литературе отождествляется, прежде всего, с решениями Суда ЕС. В связи с этим, обратим внимание на разнообразие применяемого понятийного аппарата. Так, Бирюков М.М. отмечает, что решения, выносимые Судом ЕС, рассматриваются в качестве прецедентов и являются обязательными для всех государств-членов. Этот же автор уточнят, что прецедентный характер решений означает, что при аналогичных обстоятельствах Суд выносит решение, аналогичное уже состоявшемуся.[7] В свою очередь Дикман С.С. упоминает о решениях Суда как имеющих прецедентную силу.[8] В то же время авторы коллективной монографии Безбах В.В., Понька В.Ф., Беликова К.М. отмечая, что ЕСП выполняет разнообразные функции, выступая в роли конституционного, административного, гражданского суда, суда по трудовым спорам и т.д., уточняют, что его решения, имеющие силу прецедента, входят в число источников ЕС – так называемого «вторичного права». Ильин Н.Ю., изучая решения Суда, отмечает, что они, являясь фактически прецедентами, расширили правовую базу ЕС.[9] И, наконец, авторы исследования судебного прецедента в романо-германском праве, судьи Конституционного суда Российской Федерации Арановский К.В., Князев С.Д. говорят о намеках на прецедентное право в практике Европейского Суда правосудия.[10] В связи с этим возникают несколько вопросов: что есть судебный прецедент как источник права в ЕС; если судебный прецедент отождествляется с решением Суда по конкретному делу, то тогда, что означает формулировка прецедентный характер или прецедентная сила решения Суда; означает ли последнее, что решение Суда ЕС не является судебным прецедентом в классическом понимании этого правового явления, но имеет нечто общее, что позволяет отнести его к одной из моделей судебного прецедента.[11]

Для ответа на поставленные вопросы, по нашему мнению, необходимо обратиться к научным трудам отечественных и зарубежных исследователей, посвященных теоретическим аспектам судебного прецедента как источнику права, в том числе исследовать характеристики принимаемых Судом решений, которые позволяют отнести их к актам прецедентного характера, а также рассмотреть их структуру, формы проявления и особенности.

Как отмечено выше, судебная практика играет важную роль в развитии всей правовой системы Сообществ, в том числе общего правового механизма таможенного регулирования. Судебные решения обеспечивают толкование и единообразное применение положений права ЕС, развитие так называемых общих принципов права Сообществ.[12] По мнению Марковой О.В., результатом судебной практики является восполнение пробелов в действующем законодательстве, а также совершенствование и принятие новых нормативных актов законодателем.[13] Исследуя роль судебной практики в правовом механизме таможенного регулирования,               Шахмаметьев А.А. обращает внимание, что в настоящее время судебная практика и – в несколько меньшей степени – доктрина стали инструментами установления правового смысла и содержания положений правовых актов. Такие инструменты, имеют не меньшую значимость, чем сами нормы писаного права. Это, прежде всего, относится и к таможенному праву, поскольку конкретные трудности, с которыми ежедневно сталкиваются таможенные органы и участники внешнеэкономической деятельности, отмечает автор, имеют слишком техническую природу, и, следовательно, здесь, как ни в какой иной области регулирования, необходима опора на судебный прецедент или на официальное толкование.[14]

Не задаваясь целью рассмотреть многочисленные определения прецедента, а также осознавая невозможность дать бесспорное для всех понятие, все же, отметим некоторые. Считается, что прецедент – особая разновидность формы права. Большинству юристов свойственно понимание прецедента как решения по конкретному делу.[15] В доктрине стран общего права, отмечает Лазарев В.В., основными источниками (формами) права признаются прецедент и законодательство (статут). В романо-германской правовой системе акцент сделан на законодательстве как едва ли не единственной форме права и признании относительной роли других источников. Признание прецедента в качестве источника права говорит о его обязательности. Однако степень обязательности, по мнению разных авторов, неодинакова. Для кого-то прежние решения являются только моделью последующих решений, что позволяет говорить об убедительных прецедентах, о рекомендательных прецедентах. В то же время признаки, присущие одной разновидности прецедентов, нельзя распространять на общее понятие.[16] По мнению Гущиной Н.А., Глухоедова М.С., удачным является положение, в соответствии с которым, судебным прецедентом признается не все решение, а лишь его мотивировочная часть, которая принимается за общее обязательное для всех правило при решении всех аналогичных.[17] Эти же авторы отмечают положительную черту прецедента -его способность частично устранять пробелы в законодательстве. Такая особенность прецедента реализуется в странах романо – германской правовой семьи, где доминирующей формой права, как отмечено выше, является нормативный правовой акт.

В целях ответа на вопрос о прецедентом характере решений Суда рассмотрим признаки и разновидности прецедентов в контексте теории права. Васильева Т.А. в качестве характерных признаков выделяет следующие: (1) судебный прецедент может быть создан только судебной инстанцией; (2) обладает важным свойством – обязательностью применения в судах той же или низшей инстанции; (3) судебный прецедент в основе содержит правоположение (правовой принцип), сформулированный судом в рамках определенных методик и по итогам правовой аргументации существенных обстоятельств спора;[18] (4) подлежит официальному опублико-ванию в специальных сборниках, чем придается официальность и общедоступность использования его в практической сфере.[19] Неодинаковая природа судебных прецедентов, отмечает Скитович В.В., стала одним из оснований для выделения нескольких их разновидностей. Так называемые деклараторные прецеденты повторяют уже существующие нормы права или дают их толкование; креативные прецеденты восполняют пробелы в праве и создают, таким образом, новые нормы. Выделяют также обязательные (связывающие) и убедительные прецеденты.[20] Характеризуя прецедент[21] Арановский К.В., Князев С.Д. обращают внимание на то, что прецеденты не распознают по степени их обязательности или допускаемой ими свободе выбора; среди прецедентных правоположений не выделяют общих норм, определяющих смысл специальных правил; специальной же норме не дают преимущества, чтобы в ее применении исполнились цели общих норм или были бы сделаны полезные из них исключения. Применимость нормы определяют в общем праве, сличая факты по делам, в которых прецедент был изложен, с фактами по делу, где прецедентное положение думают применить. Достаточное сходство фактических составов делает его применимым, а различие фактов мешает дать ему применение. Степень же императивности или обобщенности, по мнению этих авторов, в судьбе прецедента едва ли что-нибудь решает.[22]

Анализируя структуру судебного прецедента, Рассказов Л.П. называет три элемента, которые ее формируют: (1) установление существенных фактов дела, прямых и производных. Производное установление фактов является выводом судьи, который строится на основании прямых фактов. Этот элемент получил название – постановляющая часть; (2) определяющая часть. В этом случае излагаются правовые принципы, применимые к правовым вопросам, возникающим из конкретных обстоятельств; (3) решение, т.е. вывод, основанный на соединении двух первых действий.                 С точки зрения доктрины прецедента наиболее существенным элементом в решении является определяющая часть (сущность решения). Сущность решения (ratio decidendi) можно определить как применяемое к правовым вопросам, возникающим в связи с установленными судом фактами, правоположение, на котором основано решение. Это правоположение (принципы, основа) является, по сути, общей нормой права (прецедентной нормой), на основании которой и принимается судебное решение.[23] В то же время, другой автор – Белых В.С., достоинства судебного прецедента обосновывает следующими положениями. По его мнению, (1) это стабильность правовых позиций при их постепенной эволюции в отсутствие резких революционных изменений, что особенно важно для частноправовых отношений, а также последовательность развития права, соблюдение внутренней логики этого развития и, наконец, четкое, почти фотографическое отображение проблем практики, адекватная реакция на те проблемы, которые возникли в сфере правоприменения; (2) прецедентный подход позволяет судебной власти занять достойное место в системе разделения властей; (3) прецедентная система позволяет существенно снизить влияние на судей различных внешних факторов – административного давления, коррупции и т.п.[24]

Что касается формы проявления судебного прецедента, сошлемся на Прокоповича Г.А., который выделяет акт правоприменения, интерпре-тационный акт, акт преюдиции, правовой обычай, правовая позиция суда, нормативный правовой акт. Российский ученый указывает на возможность разделения судебного прецедента и по другим критериям, например, можно различать судебный прецедент и судебную практику, а можно их объединить под единым понятием «судебный прецедент». В последнем случае выделяют обязательный и необязательный прецедент, официальный и неофициальный, формальный и фактический.[25] Отвечая на вопрос о важности судебного прецедента, правоведы считают, что его следует рассматривать в двух плоскостях: (1) судебный прецедент создает правоположение, которое отсутствует в нормативном акте, и тем самым преодолевает пробелы в законодательстве; (2) судебный прецедент дает разъяснения и толкование нормативного правового акта.[26] В связи с этим в  теории права судебные прецеденты делятся на два вида: судебные прецеденты с правовой нормой и судебные прецеденты толкования.[27] При этом, если первый вид прецедентов характерен в основном для англо-американской правовой семьи, то прецеденты толкования присущи правовым системам практически всех государств. В этом контексте нельзя не согласиться с Шубиным Ю.П., который утверждает, что в отличие от судебного прецедента в его классическом понимании, прецедент толкования не создает новой нормы, но указывает способ и порядок ее применения, формирует единообразную правоприменительную практику.[28]

Рассматривая отдельные положения теории права ЕС о прецедентом характере решений Суда, Марченко М.Н., ссылаясь на исследовательскую работу Барцело Д., посвященную вопросу прецедента в праве Сообщества,[29] обращает внимание, что среди ученых, занимающихся вопросами права Европейского союза, преобладает мнение, что прецедент – это ни что иное, как «состоявшиеся решения Европейского суда правосудия», которые имеют скорее рекомендательный, «побудительный», нежели обязательный характер. При этом более точное представление о прецеденте как явлении и отражающем его понятии зачастую остается на втором плане.

Изучая прецедентный характер решений Суда, А. Кажоровская обращает внимание на отсутствие в Европейском праве доктрины судебного прецедента. Тем не менее, ввиду множества причин, и, прежде всего, правовой определённости Суд вынужден исходить из принципов, заложенных в более ранних прецедентах. Таким образом, продолжает автор, прецедентное право важно, поскольку предоставляет руководства для последующих прецедентов, которые поднимают те же или аналогичные вопросы, однако предыдущие юридические решения не являются завершенным решением по вопросу права, и не являются обязательными[30] для национальных судов или для Европейского суда правосудия.[31] По мнению зарубежного ученого, предыдущие прецеденты Суда ЕС не являются обязательными ни для Общего суда, ни для национальных судов, ни для него самого себя. Правовая система ЕС следует гражданской системе права в своем подходе к прецеденту. Тем не менее, существует множество аргументов для признания обязательного характера предыдущих судебных решений Суда.[32] Приведем некоторые из них.

(1) Суд играя главную роль в вопросе развития правового порядка в ЕС (который в соответствии с решением в деле – Case 26/62 Van Gend & Loos «устанавливает новый правовой порядок международного права», будет исходить из предыдущих прецедентов только в исключительных обстоятельствах, и только после рассмотрения всех юридических последствий;

        (2) Суд постепенно построил связанное, стабильное и последователь-ное прецедентное право,[33] которое может служить как мера для других Европейских судов, национальных судов, сторон в судебном процессе и их рассмотрения;

(3) Принцип правовой определенности, который требует, чтобы право было разумно предсказуемым, чтобы граждане могли организовывать свои дела с полным знанием правовых последствий, а также принцип равенства, который требует, чтобы похожие ситуации рассматривались аналогичным способом, делают неизбежным, что некоторое признание предоставляется обязывающему характеру предыдущего права. Таким образом, предыдущим решениям Суда, которые сформулировали общие предложения о праве, предполагается, что им должны следовать ввиду необходимости правовой определенности и равенства;       

(4) Можно сказать, что решение Суда в деле – Case 283/81 Srl CILFIT and Lanificio di Gavardo SpA v Ministry of Health,[34]в котором Суд постановил, что национальные суды последней инстанции не обязаны отсылать вопрос, относящийся к интерпретации права ЕС в Суде, если они полагают, что в свете предыдущего прецедента, ответ очевиден, составляет скрытое признание обязывающего характера предыдущего решения Суда;

(5) Посредством отклонения от своего предыдущего прецедента Суд в некоторой степени подорвал бы свой собственный статус (власть);

(6) Суд при доведении своего решения делает отсылку в тексте решения на предыдущие относящиеся к делу (релевантные) прецеденты, которые поднимают те же или похожие проблемные вопросы;[35]

В контексте исследования прецедентного характера решений Суда заслуживает внимание точка зрения Марченко М.Н. и Дерябиной Е.М., которые рассматривают акты, исходящие от Суда, в качестве прецедента и анализируют их прецедентный характер. По их мнению, прецедентный характер решений Суда, равно как и любого иного судебного или административного акта, именуемого прецедентом, заключается в том, что он содержит в себе общую норму или положение (принцип) общего характера, которое учитывается (должно учитываться) всеми иными судебными органами при рассмотрении всех последующих, в той или иной степени связанных с решением Европейского суда.[36]

На основании вышеизложенного, сформулируем выводы.

Решения Суда ЕС по вопросам таможенного регулирования приобрели заметное значение в процессе закрепления наднационального характера европейского права, а судебное правотворчество и прецедентное право превратились в одну из отличительных черт правового порядка, возникшего в Европейском Союзе.

Решения Суда ЕС, принимаемые в результате рассмотрения конкретных дел с использованием процедур правотворческого характера, обладают определенными особенностями. Такие акты (1) создают, формулируют новое правоположение, новый подход к разрешению правовой ситуации для конкретного случая, то есть носят казуальный характер; (2) основываются на праве как системе действующих юридических ценностей и регуляторов общественных отношений в сфере таможенного регулирования;                             (3) приобретают характер повторяемого и неоднократно действующего правила в последующем как надлежащий способ разрешения юридической коллизии; (4) направлены на выработку единого правового подхода к разрешению определенных категорий дел, то есть реализуют принцип определенности права, стабильности правового регулирования.

В трудах отечественных и зарубежных ученых решение Суда ЕС не рассматривается в прямом значении термина «судебный прецедент»,[37] а трактуется как решение суда, имеющее прецедентный характер, прецедентную силу, намек на прецедентное право или качество прецедента. Применение термина «судебный прецедент» ассоциативно применяется к решению Суда ЕС в т.ч., поскольку оно имеет рекомендательный характер при рассмотрении судами или Судом ЕС аналогичных дел. Говоря о прецедентном характере решений Суда, не следует воспринимать создаваемый Судом прецедент, равно как и само возникающее на его основе прецедентное право, в виде некоего варианта или разновидности своего рода «классического» прецедента, существующего в системе общего права.[38]

Сравнительный анализ отечественных и зарубежных подходов в теории права ЕС о прецедентом характере решений Суда ЕС позволил выявить сходства и различия. Общим для отечественной и зарубежной науки является положение о том, что решение Суда ЕС не является классическим прецедентом в понимании романо-германской или англо-саксонской систем права. Анализ теоретических положений о характеристике прецедента как источнике права ЕС указывает на разность подходов к такому  свойству как «обязательность» национальных судов следовать решениям Суда.[39] По нашему мнению, решение Суда ЕС является своеобразным стандартом, мерой для национальных органов правосудия при рассмотрении схожих дел, которое может учитываться всеми иными судебными органами при рассмотрении последующих дел, связанных в той или иной степени с решением Суда ЕС, которое носит, как было отмечено выше, рекомендательный, нежели обязательный характер.   

Теоретические положения о признании обязательного характера прецедента (предыдущих судебных решений Суда) наиболее емко отражены в зарубежной науке. К ним относят, прежде всего, тезис о (1) необходимости правовой определенности и равенстве при рассмотрении дел, (2) стабильности и незыблемости статуса Суда, а также (3) практика принятия решений Судом ЕС, в рамках которой при доведении своего решения Суд делает отсылку в тексте решения на предыдущее относящееся к делу прецеденты.

         В дополнение к этому, в теоретическом отношении заслуживает внимание положение о скрытом признании прецедента обязывающего характера.[40] 

         Разность подходов к судебному прецеденту как источнику права заключается в отнесении решений Суда ЕС, как утверждают одни авторы, – к источникам «вторичного права», а другие – к самостоятельному источнику права ЕС.

Право как сущностная категория в его историческом и содержательном понимании в современном развитии ЕС не может формироваться без судебного влияния, судебной составляющей и судебного правотворчества.

 

Использованные источники

  1. Абдуллин А.И. Судебный прецедент в системе источников европейского права // Сборник материалов международной научно-практической конференции, г. Казань. Казанский (Приволжский) федеральный университет, 25 марта 2011 г. ИПС «КонсультантПлюс».
  2. Арановский К.В., Князев С.Д. Судьба судебного прецедента в романо-германском праве // Журнал конституционного правосудия. – 2013. – № 4.
  3. Безбах В.В., Понька В.Ф., Беликова К.М. Гражданское и торговое право Европейского Союза (основные институты): учебное пособие. – М.: Издательство Российского университета дружбы народов, 2011.
  4. Белых В.С. Судебный прецедент как источник правового регулирования: спорные вопросы теории и практики // Закон. – 2012. – № 5.
  5. Бирюков М. М. Европейское право: краткий курс. — М.: Дипломатическая академия МИД России, 2003.
  6. Васильева Т.А. Понятие и признаки судебного прецедента как источника права // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. – 2010. – № 3. 7. Гущина Н.А., Глухоедов М.С. Судебный прецедент в российской правовой системе: история, теория, практика // Современное право. – 2013. – № 2.
  7. Дикман С.С. Право Европейских Сообществ: лекционный курс. – Москва, 2007.
  8. Жамкочьян С.С. Таможенное право Европейского Сообщества: рабочая книга таможенника. – выпуск 7. – СПб.: Санкт-Петербургский им. В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии, 2001.
  9. Ильин Н.Ю. Основы права Европейского Союза. – М.: Норма, 2008.
  10. Марченко М.Н., Дерябина Е.М. Право Европейского союза. Вопросы истории и теории. – М.: Проспект, 2010.
  11. Мкртумян А.Ю. Понятие судебного прецедента в современной теории права // Российская юстиция. – 2009. – № 11.
  12. Прокопович Г.А. Подходы к пониманию и формы проявления судебного прецедента в англо-американской континентальной моделях судебного правотворчества // Российская юстиция. – 2013. – № 10.
  13. Скуратовская М.М. Роль судебной практики и судебного прецедента при оспаривании решений третейских судов // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2012. – № 1.
  14. Смбатян А.С. Об алгоритме определения прецедентной нормы в международном праве // Журнал российского права. – 2012. – № 8.
  15. Шахмаметьев А.А. Роль судебной практики и доктрины в правовом механизме таможенного регулирования (на примере России и Франции) // Таможенное дело. – 2006. – № 1.
  16. Энтин Л.М. Европейское право. Право Европейского Союза и правовое обеспечение защиты прав человека. – М.: Норма, Инфра-М, 2013.
  17. Alina Caszorowska. European Union law.–2d edition. – London and New York.: Rputledge, 2007.
  18. Barcelo J. Precedent in European Community Law // MacCormick D. and Summers R. (eds.) Op. cit. P. 415 – 417.

 

 

 

[1] Абдуллин А.И. Судебный прецедент в системе источников европейского права // Сборник материалов международной научно-практической конференции, г. Казань. Казанский (Приволжский) федеральный университет, 25 марта 2011 г. ИПС «КонсультантПлюс».

[2] Энтин Л.М. Европейское право. Право Европейского Союза и правовое обеспечение защиты прав человека. – М.: Норма, Инфра-М, 2013. – С.556.

[3] Жамкочьян С.С. Таможенное право Европейского Сообщества: рабочая книга таможенника. – выпуск 7. – СПб.: Санкт-Петрбургский им. В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии, 2001.– С.62.

[4] Безбах В.В., Понька В.Ф., Беликова К.М. Гражданское и торговое право Европейского Союза (основные институты): учебное пособие. – М.: Издательство Российского университета дружбы народов, 2011. – С.502.

[5] Марченко М.Н., Дерябина Е.М. Право Европейского союза. Вопросы истории и теории. – М.: Проспект, 2010. – С. 115.

[6] Понятия судебной практики и судебного прецедента различаются. Судебный прецедент содержит нормы права, сформулированные в решениях вышестоящих судов и обязательные к применению судами нижестоящими, как это происходит в странах англо-американской правовой системы. Судебная практика не формулирует нормы права, она дает их толкование, а потому не может рассматриваться как судейское правотворчество. Скорее, судебная практика должна трактоваться как правоприменительная деятельность (Скуратовская М.М. Роль судебной практики и судебного прецедента при оспаривании решений третейских судов // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2012. – № 1. ИПС «КонсультантПлюс».

[7] Бирюков М. М. Европейское право: краткий курс. — М.: Дипломатическая академия МИД России, 2003. – С. 47.

[8] Дикман С.С. Право Европейских Сообществ: лекционный курс. – Москва, 2007.– С.27.

[9] Ильин Н.Ю. Основы права Европейского Союза. – М.: Норма, 2008. – С.79.

[10] Арановский К.В., Князев С.Д. Судьба судебного прецедента в романо-германском праве //  Журнал конституционного правосудия. – 2013. – № 4. ИПС «КонсультантПлюс». [Электронный источник]. 

[11] Например, естественная модель прецедентов; модель правила прецедентов; модель принципов (См. Смбатян А.С. Об алгоритме определения прецедентной нормы в международном праве // Журнал российского права. – 2012. – № 8. ИПС «КонсультантПлюс».

[12] Шахмаметьев А.А. Роль судебной практики и доктрины в правовом механизме таможенного регулирования (на примере России и Франции) // Таможенное дело. – 2006. – № 1. ИПС «КонсультантПлюс».

[13] Маркова О.В. Становление судебного прецедента при рассмотрении коммерческих споров в сфере транспорта // Российский следователь. – 2014. – № 16. ИПС «КонсультантПлюс». [Электронный ресурс].

[14] Шахмаметьев А.А. Роль судебной практики и доктрины в правовом механизме таможенного регулирования (на примере России и Франции) // Таможенное дело. – 2006. – № 1. ИПС «КонсультантПлюс». [Электронный источник].

[15] В то же время, разными авторами один и тот же термин «прецедент» употребляется как в отношении английского права, так и в отношении континентального права, древнерусского указодательства, древнекитайской административной деятельности, практики советского Верховного Суда и так далее (Блохин П.Д. Проблема аналогии в конституционном производстве в контексте дискуссий о прецедентой природе решений Конституционного суда РФ // Юридическая пресса. – 2013. – № 4. ИПС «КонсультантПлюс». [Электронный ресурс]).

[16] Лазарев В.В. Нормативная природа судебного прецедента // Журнал российского права. – 2012. – № 4. ИПС «КонсультантПлюс». [Электронный ресурс].

[17] Гущина Н.А., Глухоедов М.С. Судебный прецедент в российской правовой системе: история, теория, практика // Современное право. – 2013. – № 2. ИПС «КонсультантПлюс». [Электронный ресурс].

[18] В современной теории права данный вопрос считается малоизвестным, но достаточно актуальным, так как имеет колоссальное значение для уяснения смысла судебного прецедента и раскрытия его сущности. Предметом изучения становятся вопросы создания данного источника права, формирования его правовых основ, аргументации правоположений, обуславливающих существование судебного прецедента как источника права. Исследования такого характера позволяют объяснить природу правового принципа, заложенного в судебном прецеденте.

[19] Васильева Т.А. Понятие и признаки судебного прецедента как источника права // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. – 2010. – № 3. – С. 295.

[20] Скитович В.В., Седельников В.В. К вопросу об имплементации судебного прецедента в правовую систему Республики Беларусь // Евразийская адвокатура. – 2014. – № 2 (9). – С. 66.

[21] В контексте романо-германской модели судебного прецедента.

[22] Арановский К.В., Князев С.Д. Судьба судебного прецедента в романо-германском праве // Журнал конституционного правосудия. – 2013. – № 4. ИПС «КонсультантПлюс». [Электронный источник].

[23] Рассказов Л.П. Классическое понимание судебного прецедента и отношение к прецедентному праву в Российском государстве // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. – 2012. – № 79 (5). – С.5.

[24] Белых В.С. Судебный прецедент как источник правового регулирования: спорные вопросы теории и практики // Закон. – 2012. – № 5. ИПС «КонсультантПлюс». [Электронный ресурс].

[25] Прокопович Г.А. Подходы к пониманию и формы проявления судебного прецедента в англо-американской континентальной моделях судебного правотворчества // Российская юстиция. – 2013. – № 10. ИПС «КонсультантПлюс». [Электронный источник].

[26] Красильников М.В. Судебный прецедент как элемент в системе защиты прав миноритарных акционеров // Безопасность бизнеса. – 2012. – № 3. ИПС «КонсультантПлюс». [Электронный ресурс].

[27] Мкртумян А.Ю. Понятие судебного прецедента в современной теории права // Российская юстиция. – 2009. – № 11. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.juristlib.ru/book_5509.html

[28] Шубин Ю.П. Судебный прецедент как источник экологического права // Ленинградский юридический журнал. – 2014. – № 1. ИПС «КонсультантПлюс». [Электронный ресурс].

[29] Barcelo J. Precedent in European Community Law // MacCormick D. and Summers R. (eds.) Op. cit. P. 415 – 417.

[30] Are not binding on national courts.

[31] Alina Caszorowska. European Union law.–2d edition. – London and New York.: Rputledge, 2007. – P.199.

[32] Там же. – P.231.

[33] Case law.

[34] Case 283/81. Srl CILFIT and Lanificio di Gavardo SpA v Ministry of Health. [06.10.1982]. European Court Reports 1982 -03415.

[35] Alina Caszorowska. European Union law.–2d edition. – London and New York.: Rputledge, 2007. – P.232.

[36] Марченко М.Н., Дерябина Е.М. Право Европейского союза. Вопросы истории и теории. – М.: Проспект, 2010.–С. 289.

[37] Например, судебный прецедент – это решение высших судебных органов по конкретному делу, результатом которого является создание либо толкование существующей нормы права, являющееся обязательным для них самих и всех нижестоящих судов».

[38] См. Марченко М.Н., Дерябина Е.М. Право Европейского союза. Вопросы истории и теории. – М.: Проспект, 2010.–С. 285.

[39] Например, Бирюков М.М. утверждает, что «решения, выносимые Судом ЕС, рассматриваются в качестве прецедентов и являются обязательными для всех государств-членов…» (Бирюков М. М. Европейское право: краткий курс. — М.: Дипломатическая академия МИД России, 2003. ––С. 47). Аналогичную позицию занимает Наку А.А., считая, что решения Суда ЕС носят характер судебного прецедента, поскольку являются обязательными при вынесении решений судебными органами государств-членов (Наку А.А. Таможенное право ЕС: учебное пособие. – М.: 2003. – С.9). В то же время, Марченко М.Н., Дерябина Е.М. акцентируют внимание, что судебный прецедент не имеет жесткой связи и обязательности национальных судов следовать решениям Европейского суда (Марченко М.Н., Дерябина Е.М. Право Европейского союза. Вопросы истории и теории. – М.: Проспект, 2010.–С. 288).

[40] Решение ЕСП в деле – Case 283/81 Srl CILFIT and Lanificio di Gavardo SpA v Ministry of Health, [06.10.1982], в котором Суд постановил, что национальные суды последней инстанции не обязаны отсылать вопрос, относящийся к интерпретации права ЕС в ЕСП, если они полагают, что в свете предыдущего прецедента, ответ очевиден.